Она лежала в тени быстро подрастающего куста и разглядывала культуру, помещенную в сандуу. На гладкую линзу преображенного иилане´ существа падал солнечный свет, наблюдать изображение лучше было в тени. Микроскопические объекты в основном были знакомы ей. Ни патогенных бактерий, ни опасных грибков. Хорошо.
— Пришли ко мне Энге, — приказала она своей помощнице Сетессеи, менявшей образцы.
Амбаласи откинулась на доску для отдыха и вздохнула. Жизнь так коротка, а еще столько надо сделать. Саагакель была добра к ней, и жизнь в таком далеком теперь Йибейске представлялась уже одним удовольствием от занятий наукой. Сколько же лет она провела там? Амбаласи даже потеряла им счет. И она до сих пор наслаждалась бы этим покоем, если бы не внезапный интерес к биологическим аспектам философии Дочерей. Тогда, повинуясь внезапному импульсу, она разом променяла весь комфорт на жесткую деревяшку под колючим кустом. Нет! — ее тело дернулось от эмоций. Конечно, интерес к этим Дочерям Отчаяния был ошибкой, но то, что она оказалась в этих краях… Сколько нового успела она открыть, каким уважением к ней исполнятся ученые Энтобана… даже еще не родившиеся. Она с наслаждением обратилась к этой мысли — одни гигантские угри чего стоят, не говоря уже о новом континенте. Но есть и более важная вещь, намного более важная.
Сорогетсо. Терпение, необходимо терпение. Она не должна торопиться. Ей нужны безопасность, покой, тишина. Ей нужен город, чтобы работать, и пусть никчемные Дочери обеспечивают ей все удобства, пока она будет заниматься сорогетсо. Только по этой причине город должен расти быстро и правильно. Она вновь вздохнула — слишком часто приходила она к этой мысли. Нравится или нет, а делать придется.
На глаза ее упала тень, и ученая поняла, что явившаяся Энге терпеливо ждет, пока она завершит свой внутренний монолог. Повернув к ней один глаз, Амбаласи жестом потребовала внимания.
— Настал важный момент. Стена крепка, бесполезная растительность уничтожена, посажены затеняющие кусты. Земля подле меня ископана и перекопана, стерилизована и удобрена — словом, готова во всех отношениях. Остается одно — посадить семя города.
Вынув семя из контейнера, ученая подняла его повыше. Энге в безмолвном восторге пала на колени. Долго глядела она на покрытую бороздками скорлупу и заговорила не сразу:
— Первым и главным в моей жизни было до сих пор откровение Угуненапсы. Но сейчас настал самый важный момент в моей жизни. За это мы можем благодарить только тебя, великая Амбаласи, чьим именем и назван весь этот необъятный континент. Ты привела нас к свободе, перевезла в Амбаласокеи через океан, чтобы мы вырастили здесь город. Могу ли я позвать остальных, чтобы они собственными глазами увидели миг посадки?
— Главное — не миг, а сама посадка. Пусть работают.
— Они захотят порадоваться. Выразить тебе свое почтение.
— Ну, если ты настаиваешь… Впрочем, и так много времени тратится понапрасну.
Слух об этом разнесся быстро, и Дочери торопились, оставив работу и широко открыв рты от жары. Они молча сгрудились возле Энге, чтобы видеть углубление, которое та вырыла в мягкой почве. Потом полила ямку водой под строгим надзором Амбаласи.
— Довольно, если не хочешь, чтобы семя утопло и сгнило, — проговорила старая ученая. Она подняла семя, и Дочери почтительно заколыхались. — Ну… кто из вас посадит его?
К неудовольствию Энге, немедленно завязалась дискуссия: руки задвигались, ладони изменили цвет.
— Требуется обсудить…
— Как поступила бы Угуненапса?
— Главное — очередность. Те из нас, кто раньше обратился к трудам Угуненапсы, обладают куда большей мудростью. Нужно всех опросить и будем выбирать в порядке…
— Почтительная просьба умолкнуть, — проговорила Энге с жестами срочной необходимости, и все наконец утихли. — Только одна из иилане´ подходит для этого важного дела: та, что привела нас сюда, та, что привезла семя… Она и посадит его.
— Напрасная трата времени, — ответствовала Амбаласи, с кряхтением поднимаясь на ноги; она была польщена, но не показывала этого. Хоть эти Дочери — болтливые упрямицы, все-таки они понимают, что надо уважать способности и интеллект.
Шаркая, она подошла к увлажненной ямке, держа семя большими пальцами.
— Начнем церемонию… — начала Энге и, потрясенная, умолкла, потому что ученая просто опустила семя в углубление и кое-как засыпала его почвой.
И немедленно направилась обратно к своей доске, распорядившись на ходу:
— Чуть полейте еще — и за работу!
Во всеобщем молчании и недоумении Энге пришла в себя и, шагнув вперед, попыталась подыскать правильные слова:
— Благодарим, благодарим, Амбаласи, высочайшую из высочайших! Она почтила нас — собственными руками высадила семя нашего города, первого города сторонниц учения Угуненапсы. Много раз мы говорили об этом, много раз повторяли…
— Не сомневаюсь в этом!
— …но одно лишь имя может быть дано этому городу. Он будет зваться Угуненеб, город Угуненапсы! Великая честь вовеки носить это имя!
Радостные крики сопровождались движениями удовольствия. Дернувшись в возмущении, Амбаласи обратилась к собравшимся:
— Довольно! За работу! Столько еще нужно сделать! А ты, Энге, останься. Но прикажи своим непутевым вернуться к делам.
— Я не могу приказывать им. — Ощутив растущий гнев Амбаласи, Энге повернулась к толпе. — В честь Амбаласи, в честь Угуненапсы, которая направляет каждую из нас, мы должны прилежно растить этот город, а потому всем следует возвратиться к тем обязанностям, которые каждая выбрала для себя. Сделаем же все, что должно быть сделано.
Потом Энге вновь повернулась к Амбаласи, которая с жестом особой важности указывала на джунгли.
— По-моему, нам вновь пора обратиться к сорогетсо. Они следят за нами?
— Следят. Как ты потребовала, мне приносят все вести о них. Очень часто они наблюдают за нами, спрятавшись в тени деревьев, иногда совсем близко подбираются вдоль берега.
— Их не прогоняли?
— Нет, ты приказывала не обращать на них внимания. Но за ними следят. А они за нами — вот и сейчас трое караулят поблизости.
— Что? Почему не сказали мне?
— Ты приказала наблюдать и запоминать, но не действовать.
— Случается, что необходимо проявлять и инициативу, Энге.
Та понимала, что подобные заявления лучше оставлять без ответа. Амбаласи встала и огляделась.
— Где они? Я не вижу.
— Потому что смотришь не туда. Видишь возле реки невысокий пригорок с молодыми кустами? Они каждый день подплывают туда и следят за нами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
